Еще с 19 ноября мы живем теперь — нет, не по-новому, а по новой “Программе совместных действий Правительства, Нацбанка и АРРФР (Агентство по регулированию и развитию финансового рынка) по макроэкономической стабилизации и повышению благосостояния населения на 2026–2028 годы”.
Новая она не только в смысле недавнего принятия, но и по факту отмены “Национального плана развития до 2029 года”, утвержденного президентским Указом в июле прошлого года.
Нынешняя Программа не отменяет прошлогодний президентский Документ, это не их уровень: правительство Национальный банк и Агентство по регулированию и развитию финансового рынка сами находятся в прямом президентском подчинении. Зато они вполне способны президентский Нацпроект интеллигентно… игнорировать. Тот Национальный проект — детище находящегося в прямом подчинении главы государства АСПиР — Агентства по стратегическому программированию и реформам, представлял из себя многостраничный текст уровня студенческого реферата, увенчанный табличкой из 39 расписанных по годам ключевых национальных индикаторов, построенных на удвоении ВВП к заданному сроку. В этом году должно было быть 5,6% роста ВВП, в 2026 уже 6,3%, в 2027 темп должен был вырасти до 6,9% и в заключительных 2028–2029 годах держаться по 6,7%.
Ныне же просто сказано, что основным целями Программы является ежегодный прирост экономики на уровне не ниже 5%. Получается, исполнители президентского поручения собрались и первым делом совершили такое свое совместное действие: устроили себе послабление.
Нет, все нами уже процитированное из “Программы совместных действий”, как и ниже цитируемое, это не из самой “Программы…”. Ее-то как раз обнаружить не удалось: документа нет ни на правительственном сайте, ни у Нацбанка, ни у АРРФР. Программа совместных действий существует, получается, только в пересказах сказанного на заседании правительства, на котором она была, говорят, принята.
Цепляться к таким бюрократическим подробностям, может быть, и не стоило. Если бы не такое принципиальное обстоятельство — госаппарат просто обязан соблюдать как бюрократическую субординацию, так и программную дисциплину, это основы его деятельности. План или программа на столько-то лет вперед могут быть не слишком хороши, но, если начинается чехарда с их заменами-подменами, хорошего не жди.
Одно хорошо: это вторая (после ежегодного прироста экономики на уровне не ниже пяти процентов) цель: повышение реальных доходов населения в среднем на два-три процента. Тоже со слов премьер-министра, но давайте поверим ему хотя бы на слово. Для чего придется поверить и в то, что нынешний премьер ради выполнения обещания останется на своем месте до завершения Программы совместных действий. Заодно с коллегами из Национального банка и АРРФР.
А для начала, для обеспечения хотя бы неухудшения благосостояния казахстанцев, им придется переломить, что называется, через колено нынешнюю тенденцию: индекс реальных денежных доходов по отношению к прошлому году — 98,3. Последние статистические данные относятся к сентябрю, но с тех пор ситуация только усугубляется. А ведь Бюро национальной статистки вряд ли ухудшает реальную картину, скорее — приукрашивает.
Вот только вопрос: а Что, или Кого должны переломить через колено участники совместных действий? Ответ очевиден: инфляцию, обгоняющую рост ВВП и пожирающую доходы граждан. Недаром президент, поручая подчиненным разработать план совместных действий, сделал акцент именно на макроэкономической стабилизации и борьбе с инфляцией.
А здесь все просто: инфляция — это когда количество денег в экономике избыточно по отношению к предложению товаров и услуг. Другими словами, производство денег у нас в стране сильно опережает реальное производство. Собственно говоря, этот факт в конкретном цифровом наполнении нам известен от самого авторитетного источника, председателя Национального банка: «… инфляция складывается из-за того, что у нас чересчур много денег. Монетарные агрегаты у нас выросли примерно на 18 %. Денег заливается в экономику много. Источника два — большое фискальное вливание и потребительское кредитование».
Да уж, если денежная масса растет темпом 18 процентов, ни ВВП, ни доходам казахстанцев за этим не угнаться. Вот только “Евразия24” вынуждена интеллигентно подправить руководителя главного монетарного органа, а заодно и ответственного за стабильность цен насчет названных им источников.
Поправка первая: фискальные вливания здесь ни при чем: налоговая система собирает лишь уже имеющиеся в экономике деньги, а бюджет их всего лишь перераспределяет.
Другое дело, — внешние займы, привлекаемые правительством для покрытия бюджетного дефицита. Это, да, инфляционное пополнение денежной массы в тенге через конвертацию иностранной валюты.
Это примерно как собака, пытающаяся догнать собственных хвост: чем выше инфляция, тем больше требуется денег на одни и те же из года в год расходные статьи, тем больше валютные займы и тем больше… инфляция. В результате ровно тот же по структуре, что и десять, и пятнадцать, и двадцать лет назад бюджет из профицитного становится все более дефицитным. Все просто: доходы бюджета растут темпом роста ВВП, расходы — темпом инфляции. Которую само же правительство таким образом и разгоняет.
Поправка вторая: насчет потребительского кредитования. Точнее, это не поправка, а дополнение.
Да, на ноябрь-месяц кредиты населению составили гигантскую сумму — 25,9 трлн тенге. Гигантскую не только по арифметической величине, но и по доле в общем потреблении казахстанцев.
Вот, смотрите: в этом году подушевые денежные расходы населения по официальной статистике в среднем выходят на величину 315 тысяч тенге. Умножаем на отчетность по населению, итого доля казахстанцев, как покупателей на казахстанском же рынке — менее 65 триллионов тенге, или примерно 40 процентов от ВВП, — маловато будет. Маловато в том смысле, что граждане собственной страны имеют от собственной экономики только ноль целых четыре десятых, странноватая экономика.
Но хуже другое: доля заемных средств в этой и без того скудной доле — уже сорок процентов! Едва ли не половина жизнеобеспечения казахстанцев осуществляется в долг перед банками. И вот вам тоже совершенно официальная иллюстрация, на что расходится семейный бюджет казахстанцев: потребительские расходы 90,6% от доходов, и они в таком порядке: 50,6% продовольственные товары, 20,4% не продовольственные товары, 19,6% платные услуги. А добирают до ста процентов от доходов еще такие подсчитанные статистиками расходы: 7,2% — погашение кредита, 1,9% — помощь родственникам и 0,3% — налоги.
Заметили, чего здесь нет? Правильно, нет отложенных в банки накоплений казахстанцев. Люди, если брать на круг все население Казахстана, живут “с колес”, без запаса. И в этом смысле казахстанцы уж никак не участвуют в раздувании инфляции, они прямые ее жертвы.
Между тем, объем депозитов физических лиц в Казахстане практически равен кредитам и составляет те же самые 25 с лишним триллионов тенге. Вот они-то инфляцию раздувают, но это несколько иные физические лица и о них следующий разговор.
А пока завершаем третьей поправкой-дополнением: насчет того источника разгоняющей инфляцию избыточной денежной массы, о котором не упомянул председатель Национального банка. Оно и понятно, таким источником, причем главным, сам Национальный банк и является.
Во-первых, это кратно завышаемая, якобы для борьбы с инфляцией, стоимость тенге на финансовом рынке, которая на самом деле разгоняет инфляцию издержек. Во-вторых, это неуклонно осуществляемый Национальным банком тренд на понижение курса тенге, провоцирующий импорт инфляции. А в-третьих, это роль Национального банка не как кредитора банков второго уровня, а заемщика, печатающего для них инфляционную “доходность”.
Таким образом, все просто: если авторы программы совместных действий сумеют переломить через колено самих себя, у них все получится.
