Товарная биржа «Каспий» сообщает: «Проведенный анализ рынков нефтепродуктов Казахстана и России в контексте глобальных тенденций и прогнозов выявил ряд критических различий и общих векторов развития, которые определяют текущее состояние и будущие перспективы этих стратегически важных для Евразийского региона рынков. С 1 января 2025 года должны были вступить в силу условия международного Договора о формировании общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС, но стороны так и не смогли достичь единого мнения по вопросам его формирования. В 2024 году было объявлено, что по просьбе Казахстана срок запуска рынка перенесен на 2027 год. Несмотря на заявления чиновников о «высокой степени готовности» документов, многие вопросы, связанные с приоритетом национальных интересов над общими, остаются нерешенными. Для запуска единого рынка нефти и нефтепродуктов к 2027 году странам ЕАЭС предстоит проделать серьезную работу. Нужно решить проблемы монополизации нефтяной отрасли в России и Казахстане и обеспечить равный доступ к транспортной инфраструктуре (…) Низкие внутренние цены, обусловленные государственным регулированием, приводят к «серому экспорту» топлива в соседние страны, где цены значительно выше. Это вызывает ежемесячные потери от 10 до 45 тыс. тонн топлива и ежегодные финансовые потери в размере $1.2 млрд. В связи с этим, Министерство энергетики продлило запрет на экспорт ГСМ из Казахстана еще на 6 месяцев с 29 марта 2025 года».
Евразия24 комментирует:
Ни одна монополия в рыночной экономике не заканчивала хорошо, но в Казахстане при господдержке эта тема может длиться вечно. Рынок ГСМ Казахстана давно находится под контролем нацкомпании «КазМунайГаз» (КМГ). Буквально в мае 2025 года Агентство по защите и развитию конкуренции (АЗРК) признало КМГ доминантом на рынке. Но также АЗРК признало доминирование КМГ оправданным в условиях дефицита. Хотя ранее именно это ведомство выступало за дерегуляцию цен на ГСМ, рассчитывая на демонополизацию рынка. Первый заместитель председателя АЗРК Рустам Ахметов так и сказал, что передачи доли компании Petrosun (компания Тимура Кулибаева, в 2022 году КМГ получил 49% долю участия в ней, – Ред.) в пользу «КазМунайГаза», доля последнего на оптовом рынке ГСМ выросла с 23% до 80%. Это и есть доминирующее положение. Но, как считает Рустам Ахметов, в условиях устойчивого дефицита топлива и зависимости от импорта (свыше 20% по ряду видов ГСМ) государство было вынуждено пойти на такие меры, чтобы обеспечить бесперебойные поставки на внутренний рынок. И поскольку история с монополизацией рынка ГСМ в Казахстане никак не заканчивается, очевидно, что нефтегазовые аналитики вполне логично заявляют о неготовности Казахстана к единому рынку нефти и нефтепродуктов на территории ЕАЭС. Слово «рынок» здесь – ключевое.
