Китай, Индия, США и Европа, укрупненный прогноз по которым мы рассмотрели выше, являются очевидными имперскими образованиями, состоящими из крупных автономных структур с высокой степенью административной, хозяйственно-экономической, социально-культурной (и много еще какой) самостоятельности. Как бы они ни назывались на бюрократическом сленге: штаты, провинции, республики и пр.- все они фактически – внутренние государства (наподобие национальных государств в Европе) с разными оттенками, входящие в состав официальных империй.
Даже Исламский мир, не будучи официально государственным объединением, тем не менее, через систему признанных мировым сообществом идеологических, политических, культурных, религиозных и других связей между мусульманскими странами фактически является самодеятельной Империей, своеобразным мусульманским халифатом.
А является ли империей Россия, которую для сравнения мы поставили вровень с другими мировыми Империями?
В 1721 г. (300 лет тому назад) Петр I после победы в Северной войне со Швецией объявил Московское царство Романовых Российской империей. Как выяснилось впоследствии, объявил надолго – на целых 200 лет. Однако, и после этого Империя никуда не делась – Советский Союз оказался выстроенным точно по имперским лекалам. Но и следующее «землетрясение», которое случилось на российских просторах 75 лет спустя, также не смогло поколебать (в смысле, разрушить) имперские устои. На самом деле, поколебать-то поколебало, но имперский фундамент и основные несущие конструкции остались в целости и сохранности: так, отлетело кое-что «по мелочи», нарушили местами кровлю, попортили фасад, да некоторые системы жизнеобеспечения вышли из строя. А в целом и в общем, ничего – всё обошлось. Даже некоторые горячие головы предлагали Российскую Федерацию именовать либеральной Империей (видимо, считая, что Советский Союз-то был коммунистической Империей).
Одним словом, исторически Россия является Империей, а политически (по обстоятельствам) может быть чем или кем угодно: княжеством, царством, идеологическим или национальным государством и даже показной империей.
А в нынешнем виде (после 1991 г.) кем является Россия: Империей (согласно своего исторического статуса) или национальным государством (как она сама себя заявила)?
Поборники национального государства в своё время в погоне за сиюминутной политической выгодой – получить власть в стране – «забыли» о неотъемлемом имперском статусе России и тем самым навлекли на неё поистине судьбоносные проблемы, приобретающие со временем исторический масштаб.
Это стало ясно почти сразу же после развала СССР в Беловежской пуще (иначе не было бы лихорадочных попыток создать Евразийское или Союзное государство с участием России, Белоруссии, Украины и Казахстана), но окончательно все точки над i расставили события на Украине 2004 и 2014 гг., приведшие, в конечном счете, к открытым военным действиям на её территории.
Сейчас все заинтересованные стороны (кроме самой России) хотят добиться одного: заморозить конфликт (называя это миром), сохранить Украину, как плацдарм для последующих нападений на Россию, и начать полномасштабную подготовку к новой войне.
По-видимому, усилия России защитить свой имперский статус на Украине на этом этапе не увенчаются успехом: ей навяжут мир, скорее перемирие, необходимое для перевооружения Европы.
Таким образом, Украина для российской имперскости практически потеряна, остаются лишь призрачные надежды, и то лишь в каком-то половинчато-четвертичном виде (в форме разделения Украины на части).
Но, к счастью, есть Белоруссия и Казахстан – они ещё не сказали своего последнего слова. Правда, переговоры России и Белоруссии по поводу Союзного государства идут уже 30 лет и это настораживает. Значит, есть какие-то долгоиграющие проблемы, которые оказалось трудно решить. Но, время уходит, и надо торопиться: впереди решающие схватки за будущее мира.
С Казахстаном, как казалось поначалу, всё должно быть гораздо проще: евразийская страна по территории и по духу, смешанное русскоязычное население с абсолютно российским менталитетом, приверженностью русской культуре и языку (особенно на севере и западе страны), огромное пограничное соприкосновение двух стран, тесная связь казахов с тюркоязычными этносами России, наличие большого количества казахов, постоянно проживающих на исторических территориях в России, взаимоуважение народов, наконец – всё это не оставляло никаких сомнений в соединении России и Казахстана перед лицом общих проблем. В конце концов, это глубинное чувство общности евразийских народов, если оно не деформировано высокомерным европейско-католическим влиянием, всегда было отличительной чертой взаимоотношений православно–мусульманской России и мусульманско–православного Казахстана.
Еще в первые годы независимости Назарбаев, первый Президент Казахстана, под впечатлением евразийских идей, объединяющих Россию и Казахстан, определил в Северном Казахстане символический центр Евразии и обозначил его своей меткой – построил новую столицу Казахстана (видимо, не без тайной надежды увидеть там когда-то будущую столицу Евразии). Однако, Россия не подыграла честолюбивым мечтам начинающего степного владыки и – кто его знает – может быть, тогда и случилась первая серьезная трещина в отношениях, уводящая ныне партнеров все дальше и дальше, вначале от Евразийского, а потом уже и от Союзного государства.
В нынешних условиях — это большая и недопустимая для имперского самоощущения России потеря, которую не компенсирует ни одна другая среднеазиатская республика, даже Узбекистан с его почти 40-миллионным населением и большой армией. Потому что, дело – в народе и территории, а не в экономическом потенциале или военной силе (хотя, безусловно, это тоже важно).
В 1994-95 гг. два российских исследователя, Цымбурский и Хатунцев, выдвинули геополитическую концепцию «Великого Лимитрофа», предложив все страны, по суше окружающие Россию после «сжатия» её в Российскую Федерацию, рассматривать как непрерывный пояс государств, отделяющих её от других мировых цивилизационных центров: Европы-Америки, Китая-Индии, исламского мира и даже Японии.
Этот пояс, который они назвали Великим Лимитрофом, протянулся от Атлантики на Севере и до Тихого Океана на юге, включив в себя как европейские, кавказские и ближневосточные страны, так и вновь образованные центрально-азиатские государства, и существующие национально-автономные образования в самой России и в Китае. Образовавшийся сухопутный пролив «От Финляндии до Кореи» отделяет цивилизационные «тектонические плиты» друг от друга, открывая странам Лимитрофа возможность для дрейфа от одного берега к другому. Мы видели, например, как после развала СССР все страны Восточной Европы, согласно Ялтинско-Потсдамского мира входившие в советский блок, дружно отчалили от российского берега и перебрались на противоположный. Вслед за ними устремились и бывшие советские республики, в одночасье превратившись из соратников по общему делу в непримиримых врагов (общеизвестно: нет худшего врага, чем бывший друг). А те, кто еще не перебрался (по причине отсутствия богатого хозяина или спонсора, поставили на свои суда флюгеры и стали проводить «многовекторную» политику в ожидании подходящего ветра.
В такой «лимитрофной» ситуации Россия обязана как зеницу ока оберегать устойчивость своей цивилизационной «плиты», не допуская даже малейших поползновений на её целостность, которую в новых условиях, кроме самой России обеспечивают ещё три страны, находящиеся в зоне Великого Лимитрофа, но имеющие общую границу с Россией. Это Белоруссия, Украина и Казахстан, ближайшие цивилизационные партнеры России.
Сбережение культурно-цивилизационной общности этих стран, опирающихся на самодостаточную экономическую и военную мощь России, очевидно, является главным фактором сохранения отдельных элементов имперскости, без которой выполнение интеграционных задач заведомо оказывается невозможной. Политическая форма имперскости должна определяться сторонами самостоятельно с учетом внутренней и внешней конъюнктуры при условии обязательного достижения единства целей и путей их реализации. Осуществление подобных решений, особенно в свете украинских событий 2022-2025 гг. должно иметь безусловный приоритет как внешней, так и внутренней повестки дня. Практически это означает отказ России от аморфной, ни к чему не обязывающей доктрины СНГ и ОДКБ и переход на единую, взаимоответственную платформу Союзного государства.
Конечно, концепция «Великого Лимитрофа» является всего лишь теоретической схемой, но она позволяет наглядно представить себе культурно-территориальные взаимоотношения основных цивилизационных платформ и выявить роль, которую играют в этом взаимодействии промежуточные государства: государства-проливы и государства-флюгеры. Однако, эта картина оказывается однобокой, одномерной, так как в ней нет ещё одного измерения – этнического. Между тем, учет этнического фактора является обязательным, потому что каждая цивилизация зиждется на своей, оригинальной этнической системе. Так, например, этнической основой европейской цивилизации является европейский суперэтнос. Именно в эту этническую общность, в частности, вливаются народы тех государств-проливов, которые избрали для себя европейский цивилизационный берег.
Точно также российский берег «схвачен» своим суперэтносом, в который, кстати говоря, народы многих государств-«беженцев» ранее и не входили, так что их «предательство» было этно-исторически предопределено и поэтому происходило в достаточной степени безболезненно. В определенном смысле, это было возвращением в «родную гавань», как возвращение Крыма в 2014 г. в российскую юрисдикцию. И только в одном случае – с Украиной – пролилась кровь, потому что резали «по живому», по общему цивилизационному нерву и телу.
Для будущего (да и для настоящего) очень важно правильно понять украинские события: это не война русских против украинцев (нет причины), это разлад в складывавшемся веками русско-украинско-белорусско-кавказско-тюркском этническом сообществе (суперэтносе)., спровоцированный недругами России с целью разрушить его единство. Россия здесь при том, что она является становым хребтом этого суперэтноса (потому его и называют российским) и от её усилий зависит его жизнеспособность и благополучие народов, в него входящих. Россия – гарант и движитель этого суперэтноса, поэтому ослабить Россию, значит ослабить и поставить под удар весь суперэтнос.
Российский суперэтнос формируется и существует на русской цивилизационной платформе (плите) и со временем эти две сущности порождают третью – этнокультурную общность, через которую одна цивилизация вступает в контакты с другими.
Поэтому полноценный диалог между цивилизациями возможен только на этнокультурном уровне. При этом это глубинный (природный) уровень, который складывается исторически и существует независимо от субъективных желаний людей, в том числе политиков, когда они считают, что держат «Бога за бороду», на самом деле, решая свои сиюминутные проблемы. Люди могут только угадывать этот уровень и тогда они принимают правильные (в интересах сообщества) решения. Однако, к сожалению, так происходит не всегда, чаще совершаются ошибки. Поэтому, все этнические сообщества на Земле, не совпавшие со своими цивилизациями, по преимуществу, занимаются исправлением таких ошибок – больших и малых. Очень часто – только исправлением старых ошибок и совершением новых.
Российская этнокультурная общность формировалась на огромной территории (1/7 земной суши) и в течение длительного времени, по сути, с IV-III вв. до н.э. Примерно в это время причерноморско-каспийские и дальневосточные территории России занимали ирано-язычные скифо-сарматские племена (с юга) и монголо-язычные и хунно-сяньбийские кочевники (с востока). В течение нескольких веков кочевые племена степняков, предки будущих степных народов Российской империи заполонили всё пространство от Европы до Китая, перемешавшись с местными народами, в частности, угро-финскими, и породив множество новых этносов: тюрок, монголов, кимаков-кипчаков, огузов, хазаров, булгаров и др. Многие из этих этносов со временем создали немало государственных образований (каганатов, причем некоторые из них просуществовали полный исторический цикл – 300 лет!)
Мы приведем полный список этих каганатов – долгожителей:
- Хуннское объединение – 209 г. До н.э. – 93 г/155 г.
- Гуннская держава – 155г. – 463 г.
- Тюркский каганат – 439 г. – 744 г.
- Аварский каганат – 568г. – 896 г.
- Хазарский каганат – 650 г. – 965 г.
- Огузское государство – 750 г. – 1055 г.
- Кимакский каганат – 750 г. – 1035 г.
- Государство Караханидов – 946 г. – 1210 г.
- Тангутское государство – 982 г. – 1227 г.
- Государство мамлюков – 1250 г. – 1517 г.
(это государство было образовано алтайскими кипчаками и кавказскими черкесами на Ближнем Востоке).
Это весьма примечательный факт: огромная территория России, через которую прошли многие народы, стала для них Родиной, а для тех, кто приобщился к культурно-историческим традициям через государства –Отчизной, которая и есть собственно этнокультурная общность, отличающая цивилизацию.
Россия долго находилась в предчувствии цивилизации, но, чтобы она, наконец-то, появилась на свет и стала историческим фактом, требовалось зарождение этноса, которое и произошло в Московском княжестве в середине XIV века.
Впереди были годы испытаний, взлетов и падений, в результате которых формировалась полноценная цивилизационная платформа.
Когда она возникла и укрепилась, Россия вошла в число мировых цивилизаций, достигнув наивысшего уровня в советские годы.
В новые времена цивилизационный потенциал России заметно снизился (о некоторых проблемах, приведших к этому, мы говорили выше), поставив страну в зависимое положение по целому ряду важнейших компонентов развития, среди которых, в частности, отставание в сфере промышленных и информационных технологий, определяющих современный уровень производственных процессов и социального самочувствия людей. Особую остроту приобрели вопросы безопасности как отдельного человека, так и государства в целом: международные отношения стали напряженными и непредсказуемыми.
В заключение, ещё раз ненадолго обратимся к концептуальной схеме «Великого Лимитрофа». Как мы говорили, российский берег Лимитрофа образуют наряду с Россией ещё три пограничные с ней страны: Украина, Белоруссия и Казахстан. Эти четыре государства составляют ядро, основной монолит цивилизации, которую мы называем объединяющим определением – российской. Это ядро существовало всегда: и в царские годы, и во времена СССР и всегда было центром притяжения Большой страны: будь то Российская империя, Советский Союз или либеральная Россия. Если мы исходим из презумпции Большой страны, объединяющей исторические земли проживающих на ней коренных народов, мы не можем рисковать цивилизационным ядром – оно свято. Вообще, оно важно для всех: и стран–»ухилянтов» и стран–флюгеров и особенно – стократно – для самих «ядровых» стран.
Поэтому целостность ядра цивилизации, по определению, не может обсуждаться. Исключения, в силу каких-либо особых обстоятельств, могут составить только некоторые пограничные области ядра, не затрагивающие его целостность, такие, например, как Западная Украина, Южный Казахстан, Западная Белоруссия или обособленные территории на восточной оконечности России. Тем более, что все небольшие национальные образования или даже незначительные по размерам локальные группы населения, имеющие совместные границы с Россией, примкнули к ядру, став его исторически полноценным элементом. Это – Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия и даже маленькая Гагаузия, граничащая с ядром через территорию Украины. Особое место в этом ряду занимает, конечно Республика Крым, которая не просто восстановила свое историческое место в ядре российской цивилизации, а вошла в состав Российской Федерации, став теперь неотъемлемой частью России. Печальной оказалась только судьба Нагорного Карабаха, не имевшего территориального контакта с ядром цивилизации. Двусторонние действия Азербайджана и Армении, оторванные от общецивилизационного контекста, в конце концов решили его судьбу: в 2024 г. многострадального Карабаха не стало.
На этом фоне интересным оказывается положение стран, оставшихся в проливе Лимитрофа. Они получили историческую возможность решать свою судьбу самостоятельно, независимо от воли «старшего брата». И они ею воспользовались сполна: одни, как мы уже говорили, «ушли», другие – сели на «флюгер» или, по-другому, не определились со своими приоритетами. Остановимся на последних, о первых мы уже говорили. Среди оставшихся на Лимитрофе оказалось большинство постсоветских государств: Азербайджан, Армения, Грузия, Узбекистан, Киргизия и Таджикистан. Туркменистан объявил себя нейтральным государством. Так как развал СССР никому из перечисленных государств реально (в первую очередь экономически и социально) не пошёл на пользу, а богатые спонсоры, на которых они рассчитывали, не оправдали надежд, им пришлось вновь обратить свои взоры к России, но теперь уже откровенно, как к не иссякающей природной кормушке.
В качестве ключа к российским кладовым, фактически к общецивилизационным ресурсам, достоянию всей российской цивилизации, они решили использовать так называемые «национальные диаспоры», настроив их (организационно, ментально, индивидуально) на извлечение доходов путем организации теневого бизнеса и национального криминала на территории России. Это оказался беспроигрышный ход: в короткий срок (не более 10 лет после развала СССР) Россию заполонили закавказские миллиардеры и авторитетные «воры в законе» с характерным говором и манерой поведения. При этом обнаружилась определенная специализация среди национальных диаспор: армяне – больше по бизнесу и финансам, грузины оказались рекордсменами по числу «воров в законе» в России, азербайджанцы одинаково сильны как в бизнесе, так и в криминале. Причем азербайджанцы, в отличие от более рафинированных армян и грузин, любят и умеют работать не только в столицах, но и в провинциях, что, конечно, делает их деятельность ещё более эффективной.
О том, что сказанное выше, не просто закавказская самодеятельность, идущая, мол, с советских ещё времен, а вполне устоявшийся и отработанный современный тренд на выкачивание из России огромных, сопоставимых с государственным бюджетом ресурсов, говорит тот факт, что свою «национальную диаспору» в России теперь собирается запустить Узбекистан. Насколько известно из открытых источников, в настоящее время ведется активная работа по юридической легализации этой диаспоры в России.
А вслед за Узбекистаном свои диаспоры в Москве создадут Киргизия и Таджикистан. Есть ли основания сомневаться в этом? Думаем, что нет.
Потому что умело раскрученные «национальные диаспоры» уже являются вполне официальным, респектабельным фактором межнационального общения, поддерживаемым как со стороны Москвы, так и со стороны бывших союзных республик, не определившихся со своими новыми приоритетами.
Однако, не работает ли эта «калитка» в одну сторону, разгоняя (усиливая) коррупцию и криминал в России, ничего не давая взамен? Можно ли в этих условиях считать, что Россия как была, так и остается Империей?
Во всяком случае, на обычное национальное государство, каковой себя Россия аттестует, это не похоже. Здесь – либо одно, либо другое.
