Очередной Astana International Forum, первый раз проведенный в 2008 году, когда глобальный финансовый кризис подвел черту под прежним миром, пройдет в Астане 29-30 мая. Тема и на этот раз в точку: «Подключение умов, формирование будущего».
Нам тоже обещано будущее: Новый Справедливый Казахстан к 2029 году. Правда, только в виде предвыборной программы кандидата в президенты. Тогда как президентского или хотя бы правительственного программного документа на этот счет не появилось. Есть только Национальный план до 2029 года, построенный на расписанном по годам удвоении ВВП, не исполнимый и не исполняемый уже в момент его утверждения. Тем больше оснований подключить ум, чтобы формировать будущее. Начиная с трезвого осознания настоящего.
В настоящем же мы зафиксировали: в Казахстане не одна, а несколько экономик. Мы есть территория реализации европейских, китайских и российских добычных, промышленных и логистических проектов, при весьма небольшой нашей собственной, — направленной на обеспечение жизненных интересов самого Казахстана и его населения, экономике. Небольшой размер нашей собственной экономики более всего определяется тоже внешним образом: вмененные нашему правительству и Нацбанку правила приватизационной, курсовой, тарифной, инвестиционной и кредитно-денежной политики работают, автоматическим образом, на минимизацию внутреннего национального продукта, — ради максимизации выводимого из страны.
При этом правительство, прямо как партизанский отряд, базирующийся непосредственно в казармах оккупационной армии, совершает антирыночные вылазки, пытаясь поддержать бюджетным финансированием то же сельское хозяйство и вообще все то, что «свободный» рынок должен был полностью прикончить. Несмотря на отведенное нам положение только в нижних нишах международного разделения труда и, главное, полностью внешнее инвестирование и кредитование, сырьевые богатства Казахстана, вместе с выигрышным географическим расположением, обеспечивают нашей стране постоянную и совсем немаленькую долю в такой «многовекторной» экономике.
Можно даже сказать, — с учетом ее присвоения в основном компрадорской верхушкой, — громадную долю. Этой доли достаточно для попадания в мировой список Форбс пары десятков наших соотечественников и для обеспечения высокого уровня жизни для пары-тройки сотен тысяч человек, включенных в управляющий и обслуживающий класс. Остальные же два десятка миллионов живут по минимуму. Система, прямо скажем, вполне устойчива, — с той точки зрения, что она «многовекторно» устраивает основные внешние силы и правящий класс самого Казахстана.
Вернее, она всех устраивала на переходе от СССР к рынку и «суверенизации», будучи по тем временам даже безальтернативной. И пока еще устраивает остающийся старый Казахстан, ведь обещанный президентом Токаевым Новый и Справедливый ждет нас только в 2029 году. Но, поскольку старый глобальный мир уже сейчас стремительно летит в новый полицентричный передел, возникает необходимость заглянуть на 4-5 лет вперед, чтобы понять, что нового нас ждет во внешней ситуации и к чему стоило бы уже сейчас готовится.
Глобализация: терминальная стадия
Прежде всего, это драйвер мирового передела – доллар. Точнее, доведенное через американскую валюту до глобального масштаба ростовщичество. И вот вам простое объяснение крайне сложно устроенной глобальной экономики и того, почему процесс сейчас вошел в терминальную стадию. В реальной экономике все производится, покупается и продается, чтобы… исчезнуть. Свежая выпечка – через пару часов, одежда и обувь через пару лет, тепловозы и самолеты – через пару десятилетий, здания и сооружения – через пару столетий. Никому не придет в голову продавать автомобили на условиях возврата через десять лет таким же новым, да еще с прицепом. И только деньги, выдаваемые банками на платной и возвратной основе – бессмертны. США покупают продукцию своей собственной бывшей промышленности, передислоцированной на территории завоеванных и оккупированных провинций – Германии и Японии, Кореи и Тайваня, вместе с втянутым в ту же систему Китаем.
В обмен туда поставляются деньги, повторим, — не годные к человеческому потреблению. Этот не утилизируемый товар тоже приходится на что-то обменивать, и его обменивают – на бумажные же долговые «инструменты», в основном, тех же США. Копится бессмертный долговой пузырь, обслуживание которого вытягивает ресурсы из реальной экономики. А чем больше в этот пузырь закачивается, тем больше из производственно-потребительского сектора выкачивается.
Чем больше растет и ширится экономика, тем громаднее возвращаемая ростовщическая масса. Утилизовать ее можно только внешним относительно рыночных отношений способом, но во времена перехода европейского феодализма в капитализм такого способа просто не было. И до сих пор нет. Наоборот, не правительства исходно регулировали рынок, а сами государственности выстраивались вокруг частно-ростовщического капитала.
Бывшая Британская империя, выросшая из Ост-Индской компании и современные Соединенные Штаты, выстроенные вокруг ФРС – тому примеры. Ростовщический гений придумал финансовый рынок, как демпфер-аккумулятор долгового пузыря и как способ дополнительного зарабатывания денег уже не на рынке потребляемых людьми товаров-услуг, а через размножение бумажных «инструментов». Это сгладило работу рынка реальных товаров, но не отменило необходимость периодического «сдутия» неутилизируемого потребительским рынком денежного пузыря. Поскольку же встроенного механизма так и не было, его роль стали выполнять либо биржевые крахи, сжигающие финансовую опухоль внутри данной экономики, либо мировые войны, выжигающие финансы побежденной территории, как лесной пал освобождает место для новой поросли.
От Первой и Второй мировых к нынешней Глобальной
Сводить историю Первой и Второй мировых войн только к схватке имперских промышленно-ростовщических капиталов неправильно, тем не менее в основе – это. Выиграли наиболее продвинутые, рухнули отстающие. Развитие капитализма в Российской империи и ее финансы поддерживались французскими займами. Государственный банк Оттоманской империи вообще был франко-британским. А бурно растущий германский промышленный и финансовый капитал не успевал по молодости.
По итогам Второй мировой в мире остались только две противостоящие друг другу финансово-промышленные системы, дальше мы знаем, что было. Нынешняя фрагментация глобализации есть некий откат назад по исторической спирали, но на новом восходящем витке: в числе глобальных игроков теперь еще Китай, Индия и тот же БРИКС. Победителями выйдут те, кто сможет создать свои собственные самодостаточные макрорегионы.
И в этом смысле ход Мировой гибридной войны еще далек от кульминационной точки: единственной инвестиционной валютой на земном шаре остается доллар. Китай есть мощнейший мировой инвестор в силу громадного торгового профицита с США и громадных валютных резервов. Инвестиционная мощь Евросоюза базируется на крупном торговом профиците с США и кредитной поддержке ФРС. Россия финансирует СВО и наращивает оборонную промышленность благодаря сохранению, несмотря на санкции, положительного внешнего платежного баланса. Казахстан же, кстати сказать, инвестиционный импотент, и даже дважды: счет текущих операций внешнего платежного баланса отрицателен, а Национальный банк суверенной кредитной эмиссии не осуществляет вовсе.
К тому же и Нацфонд переведен в расходный режим. Когда и каким образом глобальный передел пройдет кульминационную стадию – валютную суверенизацию, сейчас предсказать невозможно. Это как цирковой номер, в котором эквилибрист выделывает балансирующие кульбиты на пирамиде из стоящих на одной ножке стульев. Сейчас уже и не важно, откуда пойдет толчок: Трамп ли растрясет долларовую глобализацию таможенными тарифами, либо долговой рынок начнет обрушиваться сам… Время, похоже, подходит. Вот арифметика: ныне глобальный ВВП, то есть стоимость всего производимого-потребляемого набора товаров-услуг в долларах – порядка 110 триллионов.
Если по ростовщической классике, то совокупный долг производственно-потребительского сектора перед совокупным заимодавцем, для следующего расширенного цикла перекредитования должен бы быть не более 120 триллионов долларов. На самом же деле глобальный долг приближается к $330 трлн, — трехкратной величине. Получается, каждый процент обслуживания такой долговой массы вытягивает из реальной экономики три процента. Рост фактически заблокирован, это и есть терминальная стадия.
Земля и недра принадлежат народу
Уверенно можно предполагать, что это случится еще до 2029 года. И что наилучшие шансы в разно-валютном мире имеет именно рубль. По двум объективным причинам: рубль уже сейчас полу-выдавлен санкциями из долларовой глобализации, и именно он имеет лучший в мире потенциал внешней устойчивости. Благодаря абсолютной ресурсной достаточности Евразийского пространства и способности экспортировать необходимые другим макрорегионам энергетические, металлургические и продовольственные ресурсы.
Когда где-то на земном шаре появится биржа, на которой котировки нефти, газа, металлов и зерна будут не в долларах, мир станет другим. И мы знаем, где это будет: на пространстве бывшего СССР, допустим, в Санкт-Петербурге или, например, в Астрахани. Не исключено, что и в Атырау. Делаем первую и главную перспективную зарубку: на уровне 2029 года Казахстану предстоит жить в новых валютных, инвестиционных и ресурсно-экспортных реалиях.
А именно: экспорт энергоресурсов и другого стратегического сырья быстрее или медленнее, но необратимо будет переводится под национальный контроль, присутствие добытчиков из недружественных государств – сокращаться и обнуляться. И это – тоже принципиальная зарубка для нас относительно судьбы иностранных концессий на Тенгизе, Карачаганаке и Кашагане. А вот мы – Казахстан, будем находится внутри таких новых евразийских реалий, или на периферии — это уже следующий вопрос.
Война Россия — НАТО
Вторая зарубка-2029, это исход украинской войны, прямо влияющий на все дальнейшие процессы на постсоветском пространстве. И здесь надо понимать главное: война началась не с СВО, а с ультиматума Рябкова-Путина о возвращении НАТО в границы советского времени.
И ведется она не против гипотетической перспективы приема Украины в НАТО, а против… самого Североатлантического альянса. В окопах, да, украинцы, но на командных пунктах, в разведывательных и управляющих центрах, — офицеры НАТО, в бою – техника НАТО, финансовое обеспечение войны – США и Евросоюз. У гибридной войны Россия-НАТО несколько уровней: параллельно медленному продвижению линии фронта, гораздо быстрее идет внутренний распад Альянса, — президент Трамп грозится вообще выйти из него. Но не вышел, поэтому именно США еще продолжают войну с Россий — за счет предоставления космических разведданных, продолжения поставок вооружений и финансирования.
Немедленный мир категорически необходим Дональду Трампу не ради личного пиара и не ради предотвращения еженедельной гибели пяти тысяч украинцев и русских, а ради легального повода действительно сделать эту войну не американской. В этом суть интриги срочно затребованных президентом США личных переговоров с президентом России: на этих переговорах статус США – не посредник, как им бы хотелось, а остающаяся главной сторона конфликта. Соответственно, у Трампа есть что предложить Путину – реальный выход США… Нет, не из Украины, из НАТО.
И у Путина есть что предложить Трампу: помочь сделать это достойным образом. Североатлантический альянс, созданный для отражения советской угрозы, победоносно участвовавший в разгроме Югославии, на полях Украины, похоже, заканчивает свое историческое существование. Потому-то так активны премьер Стармер, канцлер Мерц и президент Макрон, и потому-то ни президент Трамп, ни президент Путин не думают подключать их к переговорам.
Место Европейскому филиалу НАТО – за столом, где уже будут объявлены итоги «новой Ялты», для принятия к сведению и исполнению. Впрочем, даже в случае полного успеха диалога Трамп-Путин, война продолжится. Украина, переводимая из положения прямого клиента США в статус вассала Британии, Германии и Франции, должна еще исчерпать свой собственный военный потенциал, а ее новые покровители – желание и способность брать на себя ответственность за ее дальнейшую судьбу.
Европа-2029
Если не в этом, то в следующем году стадия военного противостояния закончится и сменится переходом в определение новых границ соприкосновения Россия-Европа. Формально НАТО скорее всего останется, но отомрет 5-я статья, и, если Россия потребует, например, у Литвы коридор в Калининград, вступиться будет некому. Хотя противостояние на самом деле экзистенциальное и в таком качестве бесконечное.
В национальный код основных европейских народов крепко вбиты сразу и вожделение ресурсов и «жизненного пространства» на Восток от Дуная, и извечные страх — отторжение России-Орды как антипода. Сама Киевская Русь на пути «из варяг в греки» была европейским проектом, успешно, казалось бы, расширяемым на Московию и приволжские княжества, а там, глядишь, и до Урала. Но на пути стали татаро-монголы, потом Золотая Орда, а потом уже Московское царство, само превратившееся в Орду. Ливонские и шведские войны, войны с Великом княжеством Литовским, Запорожская сечь, разделы Польши – все это многовековые споры не только за территории, но за цивилизационное первородство православия и католичества, европейского и азиатского начал.
И все на землях нынешних Украины, Беларуси и Балтии – Окраинах того и другого миров. Несколько раз уже окончательно, казалось бы, отошедшая к Европе Украина выдергивалась обратно, предпоследний раз это случилось после подписанного большевиками «похабного» Брестского мира. Тогда подвела революция уже в самой Германии. Потом нашествие Гитлеровского Евросоюза почти до Москвы, окончившееся падением Берлина и отходом к СССР половины Европы. Этого России до сих пор не могут простить практически все европейские народы, включая и Францию, формально записанную в победители, но воевавшую за Третий Рейх.
И Британию, потерявшую в результате той войны имперский статус. И вот теперь, когда Украина после исчезновения СССР без войны сама пришла в руки, Путинская Москва опять ее выдергивает. Абсолютно эгоцентричным американцам наплевать не только на Украину, но и на Европу. Лишение ее американской военной и финансовой крыши, ослабление и деиндустриализация – стратегическая задача Трампа.
Но для нынешних европейских элит потеря Украины непереносима, сопротивляться будут до последнего. А в следующих поколениях Европа опять будет ждать своего шанса-реванша. На этом же цикле в зону ответственности России перейдет, по всей видимости, не вся нынешняя Украина, но, наверняка, гораздо больше, чем по нынешней линии фронта. А это, делаем еще одну зарубку-2029 для себя, потребует некоей трансформации институтов СНГ, ЕАЭС и союзной – Россия-Беларусь государственности.
Новый СССР
о, что Белоруссия, не имеющая после батьки Лукашенко другого лидера, органически соединится с Россией – это, похоже, без вариантов. Но еще более крупное присоединение – расширенная Новороссия, в которую, по всей видимости, войдут еще три-пять областей, плюсом к уже конституированным. И здесь уже не обойтись без создания трехсторонней союзной конструкции. Эдакая Беловежская пуща наоборот: три славянские республики, распустившие СССР, воссоздадут Союз Суверенных Славянских Республик, почему бы и нет? А что касается дальнейшей судьбы Евразийского экономического союза…
Дело идет к тому, что критики ЕАЭС, призывающие к выходу из него Казахстана, дождутся своего часа. В самом деле, Таможенный и Евразийский экономический союзы, созданные после мирового кризиса 2007-2008 годов, с самого начала были политическим проектом – входом в пост-глобальный мир. Собственно экономической составляющей в них почти не было: таможни хотя и существовали до ТС, но с нулевыми таможенными пошлинами.
А Евразийский экономический союз всего лишь зафиксировал тот остаточный после СССР торговый формат, который существовал и до него. Фактически, вместо таможенников на охрану национальных границ вышли санитарные и технические инспекции, а основная деятельность Евразийской экономической комиссии и «союзных министров» по сию пору сводится к устранению барьеров и ограничений, которые регулярно сами участники и возводят. Добавим сюда принятие любых решений консенсусом, и имеем структуру, настроенную не на движение вперед, а на самоблокирование. Похоже, в Кремле, убедившись в непробиваемом нежелании участников ЕАЭС дополнять экономическую интеграцию политической, решили пустить проект на холостой ход. Тем более, что и самим не очень-то хотелось, — двусторонние договоренности проще и надежнее.
В таких отношениях Россия всегда сможет реализовать на территории любого постсоветского «суверена» любые необходимые ей и выгодные партнеру проекты, не допустить реализации недружественных, и при этом не брать на себя ответственности за решение экономических или социальных проблем младшего партнера. Разве только в части наведения порядка при возможных коллизиях.
Независимость, как судьба
Нам – Казахстану, за «независимость» особо тревожится не стоит: в полицентричном мире она, по-прежнему, вполне устраивает как внешних партеров, так и собственный правящий класс. Многовекторная политика будет трансформирована в «полутора-векторную»: с ориентацией, в основном, на Россию, но и с учетом интересов Китая. Как и ныне, сырьевые ресурсы и логистика обеспечат нам неплохую долю, для населения будет по-прежнему не хватать, для обеспеченной верхушки и квалифицированных кадров – вполне.
На нашей территории появятся новые производства, включая относительно высокотехнологичные. Но – не самые главные, поскольку дислокация самых жизненно важных не будет выходить за пределы непосредственно контролируемого Россией оборонного пространства. Мы будем эдакой полу-периферией: наша молодежь, из числа наиболее способных и наиболее обеспеченных будет учиться в российских вузах, многие там же и оставаться. Обучение в Китае тоже будет котироваться.
Кто попроще, найдет применение и на Родине, в том числе неплохое. Согласитесь, эдакое добротная, хотя и несколько приземленная национальная мечта. Во всяком случае, мы постарались не воспарять над реалиями. Не только мы – официальный дискурс Казахстана весь построен на сохранении «многовекторности», то есть оглядки назад, а не вперед. Если ЕАЭС и упоминается, то исключительно в связке с Евросоюзом, Китаем и другими «равноправными» партнерами. Интеграционная проблематика аккуратнейшим образом не упоминается, и уж тем более нет темы ее углубления. В менее официальном дискурсе иногда звучит тема невыгодности для Казахстана экономических отношений в рамках ЕАЭС, что есть правда. Вывод из которой – не дополнение торгового формата инвестиционным, а выход из Евразийского союза. Что есть бессильная и вредоносная глупость.
Да, у Казахстана образуется реальный шанс повысить свое индустриальное, технологические, социальное и политическое качество через отказ от «многовекторного» придаточного статуса в пользу союзной интеграции, но для начала в серьезный дискурс должна быть внесена сама идея. Трудно такое представить, но вдруг прямо на Астанинском экономическом форуме-2025. Почему бы и нет, — в жизни всегда есть место чуду. Мы, во всяком случае, попытались сделать, что могли.
