Депутаты сената попросили премьер-министра Олжаса Бектенова пересмотреть ставки зарплат по субсидируемым рабочим местам в проектах «Молодежная практика» и «Первое рабочее место», а глава кабмина им ответил, что очень скоро такие вопросы будут в руках акимов. Но, дескать, правительство держит ситуацию под контролем. Между тем, максимальная ставка для молодых практикантов с 2022 года остается на уровне 30 МРП или 117 960 тенге до вычета налогов.
Во фразу «человек труда» в Казахстане вкладывается так много смысла в программных документах и докладах, что у несведущих складывается впечатление, будто вклад сотен миллиардов тенге ежегодно в госзаказ на подготовку десятков тысяч специалистов в вузах – идеальный способ наращивать занятость по востребованным профессиям. Например, в 2025 году для магистрантов, докторантов и бакалавров выделены свыше 93 тысяч грантов на порядка 400 миллиардов тенге. Посчитать, сколько всего грантов государство раздало с 1999 года, когда был впервые открыт государственный образовательный заказ, оказалось задачей невыполнимой – нигде нет единой упорядоченной базы данных. Но даже с 2022-го по 2024 годы это как минимум 255 тысяч грантов, и каждый год – не менее 400 млрд тенге.
То есть государство, на первый взгляд, делает достаточно для поддержки студенчества в обретении профессии и дальнейшем трудоустройстве. Достаточно, да недостаточно, как оказалось.
12 августа 2025 года на пресс-конференции в правительстве министр науки и высшего образования Саясат Нурбек заявил, что «нынешняя система госзаказа и распределения грантов приводит к тому, что около 60 % выпускников работают не по полученной специальности».
«Это пока остается достаточно большой проблемой, но не только в Казахстане. Основная причина — механизм госзаказа, который нужно дорабатывать. Сегодня выбор абитуриента и его семьи чаще связан не с интересом к профессии, а с желанием получить гарантированное государственное финансирование», — отметил Нурбек.
Чуть раньше, в июле 2025-го, вице-министр труда и соцзащиты населения Аскар Биахметов назвал другую цифру молодежной занятости не по специальности – более 30 %.
«На сегодняшний день у нас порядка более 30% выпускников работают не по специальности. При этом мы работаем над тем, что необходимо повышать качество образования. На сегодняшний день у нас запланировано принятие 100 профессиональных стандартов по рабочим профессиям в 2025 году. И вот 864 профстандарта у нас уже имеются, и на их основе мы должны обновлять наши учебные программы», — сказал вице-министр.
Простыми словами – руководство Минтруда признало проблему несоответствия образования потребностям рынка. То же самое констатировало Миннауки и высшего образования еще в 2024 году в национальном докладе «О состоянии и развитии системы высшего образования в РК за 2022-2023 годы». Там же ведомство анонсировало пересмотр правил ведения реестра образовательных программ. И приказом Саясата Нурбека от 3 октября 2025 года включение в реестр образовательных программ было изменено.
Наверное, в будущем это и отразится на показателях молодежного трудоустройства, но пока возвращаемся к тому, что молодые специалисты – вчерашние выпускники вузов – не имея практических навыков, остаются за бортом рынка труда.
Для их поддержки в рамках реализации правительственной программы «Занятость – 2020» в Казахстане запустили проект «Молодежная практика» с финансированием за счет средств бюджета первого трудового опыта начинающих специалистов. Это должно было «убить двух зайцев» — не оставить выпускников вузов без работы и дать работодателям недостающих специалистов, которых можно вырастить на производстве, что называется, с нуля.
Но благое дело, как оказалось, буксует с самого начала.
«В настоящее время размер оплаты труда по указанным программам («Молодежная практика» и «Первое рабочее место», — Ред.) составляет 30 МРП. Последнее повышение произошло в 2022 году, когда размер заработной платы был увеличен с 20 до 30 МРП (в 2025 году это составляет 117 960 тенге). При этом фактический размер выплаты «на руки» для участников составляет 90 511 тенге. С момента последнего повышения заработной платы расходы на основные нужды значительно выросли, в то время как уровень оплаты труда участников программ остался неизменным», — написали 9 сенаторов премьер-министру.
Депутаты привели в пример инфляцию по основным статьям расходов у молодых казахстанцев и прямо указали, что «молодежь, особенно выпускники из социально уязвимых категорий и не имеющие поддержки родителей, объективно не могут покрыть расходы на жилье и питание при текущем уровне выплат, в результате многие отказываются от участия и вынуждены искать неофициальную работу».
Чтобы не быть голословными, сенаторы написали, что не только уровень постоянного трудоустройства после участия в проектах не превышает в среднем 52-58,7%, но даже сам «марафон» участия в «Молодежной практике» и «Первом рабочем месте» добегают далеко не все участники. В 2024 году, например, по обоим проектам были трудоустроены порядка 42,6 тысячи молодых людей, но реально завершили в них участие только 16,8 тысячи.
«Действующие условия, включая низкий уровень заработной платы, показывают, что они не обеспечивают достаточной мотивации и не способствуют долгосрочному закреплению молодежи на рынке труда. Таким образом, низкий уровень выплат противоречит целям государственной молодежной политики, направленной на привлечение молодежи на рынок труда и создание условий для их профессионального становления. Необходимо учитывать, что частный сектор предлагает более высокую заработную плату даже для неквалифицированных работников, что еще больше снижает интерес молодежи к государственным программам», — сделали выводы депутаты и попросили Олжаса Бектенова «рассмотреть возможность повышения заработной платы участников проектов «Молодежная практика» и «Первое рабочее место».
Каким был ответ – догадаться несложно. Учитывая, как правительство уже два года отбивается от парламентской инициативы поднять минимальную зарплату в стране с 85 хотя бы до 110 тысяч тенге, платить вчерашнему студенчеству больше 30 МРП государство оказалось не готово. Но не совсем. Олжас Бектенов филигранно убедил сенаторов, что с зарплатами молодым кадрам не все так безнадежно.
«Поскольку субсидируемые рабочие места являются мерой социальной защиты от безработицы, за молодыми людьми на период их участия в проектах «Первое рабочее место» или «Молодежная практика» сохраняется статус «безработного» (…) Правилами организации субсидируемых рабочих мест и субсидирования заработной платы лиц, трудоустроенных на субсидируемые рабочие места, предусмотрены положения о том, что работодатель может за счет собственных средств выплачивать дополнительную надбавку за фактически выполненную работу к заработной плате граждан, трудоустроенных на субсидируемое рабочее место (в том числе молодежная практика, проект «Первое рабочее место»), в зависимости от сложности выполняемой работы», — сказано в ответе главы кабмина сенаторам.
Также, по данным Олжаса Бектенова, Минтруда разработало проект постановления правительства по объединению проектов «Первое рабочее место» и «Контракт поколений» в проект «Молодежная практика», установлению 30 МРП минимальным размером оплаты труда и наделению акиматов регионов правом самостоятельно устанавливать зарплаты участникам проекта в большем размере.
Напомним правительству, что право – не обязанность, так что надеяться на сознательность работодателей и акиматов в том, что они поддержат молодых специалистов дополнительными деньгами, — довольно утопично. Тем более в нынешних условиях, когда у реального сектора нет свободных денег. Так что вряд ли тенденция с малой эффективностью проекта «Молодежная практика» изменится в лучшую сторону.
«В 2020–2024 годах проектами было охвачено 182 607 человек («Первое рабочее место» – 25 412 человек, «Молодежная практика» – 157 195 человек). За 9 месяцев 2025 года общее число участников проектов составило 27 826 человек (направлено: на «Первое рабочее место» – 7 039 человек, «Молодежная практика» – 20 787 человек). Заработная плата по проектам «Первое рабочее место» и «Молодежная практика»: 2020 г. – 20 МРП (53 020 тенге); 2023 г. – 30 МРП (103 500 тенге); 2025 г. – 30 МРП (117 960 тенге)», — такие данные приведены в ответе Олжаса Бектенова депутатам сената.
Жаль, что чиновники, ссылаясь на сухие цифры, не задаются вопросом – и что дальше? А нам это очень интересно. Потому что мы посчитали, использовав справочную информацию Бектенова, сколько бюджет потратил на трудоустройство молодежи:
- 2020 год – около 13,2 млрд тенге;
- 2021 год – около 5,7 млрд тенге;
- 2022 год – порядка 21,7 млрд тенге за неполный год;
- 2023 год – около 54 млрд тенге;
- 2024 год – порядка 57 млрд тенге;
- 2025 год – около 29,5 млрд тенге за 9 месяцев.
И вот теперь ключевой вопрос – что же дальше? Какой КПД у этих денег? Депутаты говорят – не более 58,7%. То есть «Молодежная практика» и «Первое рабочее место» — далеко не всегда старт для постоянного трудоустройства по специальности. Причины разные – об этом пишут сенаторы. Участники либо не доходят до финиша из-за нехватки денег, либо работодатели после окончания курса не видят в своих практикантах потенциала и не готовы взять на постоянную работу. Итог один – молодые кадры с дипломами на руках срываются на любые более оплачиваемые работы, пополняя министерскую статистику «трудоустройства не по специальности». Ведь курьерам и официантам не нужен диплом.
