Ранний (сравнительно) Нурсултан Назарбаев предлагал для Казахстана интересное позиционирование. Суть его заключалась в том, что Республика Казахстан на своей территории решает проблемы, которые остро стоят, либо волнуют многие страны планеты и тем самым демонстрирует остальным модель успешных действий. Потом перекос в сторону коррупции и обогащения олигархии модель похоронил. Ну а сегодня республика теряет языковое, межэтническое и религиозно-конфессиональное согласие – последние витрины достижений от той эпохи, несмотря на многочисленные заявления действующего президента о важности этой сферы в политической стабильности Казахстана.
Президент Назарбаев академий не заканчивал, однако политическое чутье имел выдающееся. Согласитесь, не так много на свете политиков, которые смогли бы эффективно приватизировать свою провинцию от рухнувшей империи и в территориально целостном, рабочем и более-менее приличном состоянии передать ее преемнику.
Нурсултан Абишевич подстраивался под мир победившего капитализма. Поэтому оставил те отрасли экономики, которые показали свою востребованность в условиях мирового разделения труда, а чего не хватало – Казахстан покупал за нефтедоллары.
Вершиной правления стал назарбаевский капитализм 2001 – 2006 годов. Работы тогда хватало большинству, и за нее прилично платили, инвестиции в страну текли, будущее рисовалось в положительных тонах.
Астана перестала быть Городом летающих пакетов, казахский и русский язык нормально уживались, массовая эмиграция из РК прекратилась. Проводились всевозможные мероприятия вроде СВМДА (Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии) или съездов мировых духовных лидеров.
Попутно Казахстан пытался действенно заниматься проблемами Арала, решал вопросы с трафиком людей, пытался ограничивать наркобизнес, не давил население налогами.
Кризис на рынке недвижимости 2008 года похоронил веру в успех. Выяснилось, что перепиаренная финансовая система держалась на внешних рынках капитала. По идее, нужно было банкротить нуворишей, жестко наказывать за совсем уж криминальные схемы и стартовать с получистого листа.
Есть такое понятие «непопулярные реформы». В них очень многое зависит от того, кто является целевой группой таких реформ. Сначала в 2008, а потом в 2015 году через серийную девальвацию тенге «непопулярные реформы» проводили за счет основной массы населения.
А потом РК попала в своеобразную позицию болота. То есть если ничего не делаешь, то медленно тонешь, а начинаешь егозить – и скорость погружения в трясину возрастает.
При позднем Назарбаеве дергаться особо не стали и планомерно «заболачивались», но Русская весна 2014 года, конфронтация Москвы с Западом, рост американо-китайских противоречий сделали Казахстан интересным местом для разжигания потенциальных разломов.
Планировщикам очень высокого уровня РК стала интересна как место создания проблем России и Китаю. Здесь выяснилось, что не прошедший оздоровления в 2008 и 2015 годах управленческий аппарат умеет канализировать социальное напряжение только в межэтнику, языковой дискурс и религиозную сферу.
В условиях, когда государство монополию на дозирование конфликтности утратило (из-за действий зарубежных фондов, НКО и агентов иностранного влияния в государственных структурах) ситуация стала очень быстро ухудшаться.
Силовые и правоохранительные органы оказались на общем уровне некомпетентности, а потому своими корявыми действиями проблему не купируют, а наоборот усиливают. Властные антикризы с установкой лакирования действительности в итоге приводят к песне «Все хорошо, прекрасная маркиза».
Получается, что ранний Нурсултан Назарбаев хотя бы задумывал решать проблемы и почти готов был запустить процесс, а теперь в Правительстве их просто заметают под ковер или стараются не замечать. Мол, если про больной зуб не говорить, так он и болеть не будет. Из-за всего перечисленного образы будущего не вселяют того оптимизма, как эпоху «назарбаевского капитализма».
