Послание Главы государства от 8 сентября 2025 года «Казахстан в эпоху искусственного интеллекта: актуальные задачи и их решения через цифровую трансформацию» все ожидали с нетерпением – и не ошиблись. Документ носит фундаментальный характер для судьбы страны, призван активировать потенциал власти, бизнеса и гражданского общества для достижения качественных результатов через технологии.
Анализ предыдущих посланий показывает, что в 2019-2021 годах они были сфокусированы на стабилизации обстановки в стране после смены власти и построении «Слышащего государства». Послание 2022 года – это «перезагрузка» с курсом на «Новый Казахстан». Вектор посланий 2023-2024 годов – углубление реформ и реализация крупных институциональных изменений. В Послании-2025 драйвером развития определены цифровая трансформация (далее – ЦТ) и повсеместное внедрение искусственного интеллекта (далее – ИИ).
Касым-Жомарт Кемелевич Токаев вопросы ЦТ и ИИ поднимал и в предыдущих посланиях, но в качестве отдельных задач. Однако именно в последнем они проходят «красной линией», по большому счету определяя идеологию современного развития страны. Это и есть, на мой взгляд, качественный скачок в процессах трансформации системы госуправления.
В послании Президент представляет свое видение будущего. Главный тренд – не про «слушать народ», а про то, как «вести народ в будущее» через технологический рывок. Как говорил Герберт Уэллс – «Тот, кто не смотрит вперед, оказывается позади!».
Системные проблемы, тормозящие развитие страны
Глава государства четко назвал главные проблемы, которые сегодня тормозят страну:
| В экономике: – сохранение сырьевой зависимости: инвестиции идут в основном в сырьевой сектор, доля обрабатывающей промышленности, по итогам более чем двух десятков лет осуществления курса на диверсификацию, составляет только 12,4% ВВП, что ниже, чем во многих странах с сопоставимым уровнем развития (например, в России – 15%, в Беларуси – 20%); – низкая доля контейнерных перевозок (7%), что более чем в 2 раза ниже мировых показателей (16%); – высокий уровень инфляция, что «съедает» рост экономики и доходы населения, оставаясь выше регулярных целевых ориентиров Нацбанка; – господдержка бизнеса мало- и совсем неэффективна, и бессистемна, и др.
В социальной сфере: – отсутствие должного регулирования процессов внутренней миграции, неконтролируемый переток населения в столицу и другие мегаполисы создает нагрузку на городскую инфраструктуру, к росту ее изношенности и вызывает дисбаланс на рынках труда, в том числе и в сельской местности; – существующие более 100 видов льгот во многом поощряют иждивенчество и развитие таких форм нетрудовых доходов как мошенничество. Онлайн-мошенничество становится одной из главных угроз финансовой безопасности и фактором роста киберпреступности, что стало повседневным явлением; – система подготовки специалистов не в полной мере ориентирована на динамично меняющиеся запросы рынка труда, в результате тысячи выпускников вузов не работают по специальности, а вакансии заполняются зарубежными кадрами специалистов. Эти и иные узловые проблемы, определяя дифференциацию в уровнях социально-экономического регионов страны, являются прямым следствием снижения качества в системе госуправления, что сопровождается низким уровнем реализации реформ, недостаточным контролем исполнений указов и поручений по всей вертикали, недостаточным уровнем эффективности принимаемых управленческих решений. Именно поэтому так важно безотлагательное внедрение в практику хозяйствования эти вспомогательные инструменты для системного, качественного подхода к управленческим решениям. |
Что можно и даже нужно предпринять для эффективной реализации основных положений послания?
В целом поставленные задачи при правильном системном подходе достижимы. Необходимо лишь правильно расставить акценты.
Во-первых, надо измерять не только количественные показатели, но и оценивать качественные результаты при достижении целевых индикаторов и улучшении жизни.
Во-вторых, нужны пошаговые планы для всех, где каждое министерство и акиматы обязаны, с учетом специфики регионов, разработать дорожные карты с измеримыми и привязанными к срокам и ресурсам задачами.
В-третьих, важна система мониторинга и оперативная корректировка курса в ответ на изменяющиеся как внешние, так и внутренние условия.
В-четвертых, требуется соблюдение прозрачности, подотчетности, гибкости и адаптивности, что подразумевает регулярные публичные отчеты перед обществом о ходе выполнения поручений через онлайн-платформы, чтобы видеть, что уже сделано, а что буксует.
Безусловно, на этом пути имеют место и риски.
Так, ради справедливости надо отметить, что по отдельным поручениям есть опасность неисполнения. Например, некоторые технологические цели, такие как создание полноценных кластеров в микроэлектронике, развитие собственного программного обеспечения (особенно на казахском языке) или повышение кибербезопасности требуют колоссальных инвестиций и времени. Поэтому есть риск «распыления» ресурсов вместо концентрации на достижимых нишах с высоким потенциалом конечного эффекта.
Также угрозу будут представлять бюрократические барьеры, инерция и неповоротливость госаппарата, который может формально исполнять поручения, выхолащивая их суть, что часто мы видим.
Наконец, дефицит кадров. Без резкого ускорения в реформе образования и иммиграционной политике для привлечения высококвалифицированных специалистов технологический рывок может упереться в «кадровую стену».
Особо актуальна работа с населением. Для донесения посыла до каждого казахстанца нужна коммуникационная стратегия, которая должна включать в себя следующие составляющие.
С одной стороны, нужно излагать основные положения послания на простом и доступном языке, объяснять доходчиво сложные термины посредством конкретных примеров. Например, «цифровизация села – это быстрый интернет для вашего ребенка, телемедицина для бабушек и дедушек» и т.п..
С другой стороны, надо широко информировать об историях успеха. Следует продвигать кейсы местных предпринимателей и инноваторов, которые уже добились результатов в новых отраслях.
С третьей, не надо бояться прямого диалога с населением. Нужно широко использовать цифровые платформы для проведения онлайн-встреч акимов с населением и разъяснять выгоды из послания для данного села, района, города, области.
И, пожалуй, не менее важно внедрение в школах и вузах курсов, объясняющих национальные цели и то, как молодежь может в них вписаться.
Послание-2025 диагностирует многие проблемы и предлагает смелые решения. Неэффективная их реализация может привести к разочарованию. Без кардинального укрепления верховенства закона, борьбы с коррупцией на всех уровнях и повышения качества госуправления есть немалый риск в того, что большинство предложений может остаться на бумаге, усилит бюрократизацию, повысит неверие населения в «светлое будущее».
Главными ошибками в предыдущих реформах можно отметить следующее:
- их инициирование «сверху» без формирования спроса «снизу» и, как следствие, они не становятся полноценным общенациональным делом;
- институциональная слабость, так как реформы преследуют в основном изменений законов и создание новых госорганов, но не меняют институты, «правила игры» в обществе;
- богатство от ресурсов привело к приоритетному развитию рентной экономики и к подавлению развития ее несырьевого сектора;
- симуляция реальных результатов, госаппарат работает не на конечный результат, а на процесс и освоение бюджетных средств.
Что есть главное в послании?
Анализ показал, что наибольший интерес и резонанс в обществе вызвали четыре вопроса:
- политическая реформа, связанная с предложением о переходе к однопалатному парламенту;
- создание Министерства искусственного интеллекта и цифрового развития (далее – МИИЦР);
- переименование Комитета по возврату незаконных активов Генеральной прокуратуры в Комитет по защите инвесторов;
- критика всевозможных форм и проявлений социального иждивенчества.
В этой связи считаю необходимым высказать свое личное мнение.
Первое. О политической реформе
Легитимность наличия в Казахстане двухпалатного парламента обсуждается не одно десятилетие, но ее актуальность в данное время, полагаю, сомнительна. Последняя конституционная реформа 2022 года подтвердила двухпалатную структуру, усилив роль парламента в целом и направлена была на перераспределение полномочий между институтами, а не на ликвидацию одного из них. Тем более, что ни одна политическая партия, представленная в Мажилисе, не выдвигала переход к однопалатному парламенту как свой ключевой программный тезис.
Сегодня есть ряд унитарных государств, многие из которых входят в ОЭСР, и имеют двухпалатный парламент (Франция, Великобритания, Испания, Япония, Польша). Есть унитарные государства (Новая Зеландия, Швеция, Дания, Турция), где успешно функционируют однопалатные.
Анализ мнений показывает, что есть как сторонники, так противники. Аргументы сторонников – ускорение законодательного процесса, снижение бюрократии и затрат, соответствие унитарному государству. Аргументы противников – снижение качества законов (Сенат, как правило, выполнял роль «палаты второй мысли»), ослабление роли регионов, риск концентрации власти, правовая неопределенность.
В этой связи надо ответить на вопрос: что важнее – бесконечные политические реформы, или ускоренное социально-экономическое развитие? Полагаю, ответ ясен, это стабильная экономика как основа для будущих политических преобразований. Масштабная конституционная реформа сейчас несет риски для инвестиционного климата и экономики в целом.
В текущих условиях, на мой взгляд, главное внимание должно быть приковано к социально-экономической сфере. Инфляция, сохраняющаяся на высоком уровне, требует концентрации всех ресурсов. Успешное же решение экономических задач станет лучшим фундаментом для любых политических преобразований, придаст им дополнительную легитимность в глазах общества.
Переход к однопалатной системе – это сложнейший правовой процесс. Его подготовка требует не только времени, но и атмосферы максимальной стабильности, которой угрожает внешняя геополитическая неопределенность. Ликвидация Сената, который является единственным конституционным защитником интересов регионов, ослабит голос регионов на национальном уровне. Его функциональное предназначение не политическое, а как экспертно-представительская палата. Главная его задача – представлять интересы регионов, а не партий. Поэтому в Сенате запрещено создавать фракции, что освобождает от партийной дисциплины и давления. Важно то, что Сенат – это институт обеспечения межэтнического и гражданского согласия, а это уже вопрос национальной безопасности.
Двухпалатный парламент – это не просто дань традиции или мировой практике и не роскошь. Это механизм выживания и стабильного развития государства, основанный на его фундаментальных характеристиках: огромной территории, разном потенциале и асимметричном уровне развития регионов, этнодемографический состав, президентская форма правления и доминирование одной партии.
Стратегически верным полагаю сосредоточиться сегодня на экономике, устраняя вышеприведенные проблемы, продолжив при этом углубленную экспертизу модели однопалатного парламента, чтобы представить безупречно проработанный проект для реализации в более спокойных и благоприятных условиях. Во избежание критики в будущем важно достичь максимально широкого консенсуса в сообществе.
Второе. О создании МИИЦР
Создание министерства – это шаги в сторону мировых современных технологических трендов. Однако это решение также ставит немало вопросов. В первую очередь надо понять: ИИ – это отрасль экономики и вписывается ли он в систему госуправления? Ответ на этот вопрос неоднозначен.
С одной стороны, ИИ, это инструмент, набор технологий и алгоритмов, который обрабатывает и анализирует большие массивы данных, автоматизирует рутинные услуги, оптимизирует логистики и транспортные потоки. Поэтому, ИИ должен использоваться повсеместно в качестве вспомогательного инструмента, а не быть «запертым» в рамках одного министерства. Действительно, образно говоря, ИИ как электричество или интернет, которые нужны всем. Поэтому мы не создаем министерства «электричества» или «интернета», а ИИ не может являться составляющим элементом системы госуправления в классическом его понимании, так как она построена по отраслевому принципу.
С другой стороны, ИИ это не просто технология, а отраслевой ускоритель и проникает во все сектора экономики. Поэтому он является стратегической отраслью, такой же как минздрав, минтранс, логистика и др. Вместе в тем, его задача не подменять другие ведомства, а быть центром компетенции, разрабатывать стандарты, инициировать законы и координировать внедрение ИИ повсеместно.
Поэтому целесообразность создания МИИЦР имеет основания, в целях регулирования процессов оптимального внедрения ИИ в систему управления.
При этом надо держать на постоянном контроле следующее:
- полная ЦТ с учетом затрат за 3 года практически невозможна (например, Эстония потратила 20 лет на построение самого цифрового государства в мире); Сингапур запустил стратегию «Smart Nation» в 2014 году и продолжает до сих пор, в других странах процесс длился от 10 и более лет);
- ЦТ и внедрение ИИ должны идти поэтапно, с фокусом на ключевых, наиболее подготовленных отраслях;
- внедрение ИИ должно быть не тотальным, а точечно приоритетным;
- ресурсы следует сконцентрировать на тех направлениях, где будет достигаться максимальная и быстрая отдача;
- ИИ обрабатывает большой массив данных, в том числе статистических, которые, что не является секретом, могут быть недостоверными в целях улучшения показателей. И как следствие, ИИ может выдать неправильные рекомендации, при этом не неся никакой ответственности. Отсюда вывод – пока Бюро по статистике не будет независимым, с реальной достоверной статистикой ни к чему хорошему не придем!
Без указанных условий ЦТ и ИИ могут остаться набором благих пожеланий, а его реализация не приведет к прорыву.
Кроме того, надо иметь в виду, что ИИ развивается со скоростью, в разы превышающей скорость работы госаппарата. Поэтому надо избежать бюрократизации в широком смысле слова, имея в виду возможные прецеденты переложения ответственности за принимаемые решения, в том числе неэффективных, на ИИ. Исключение подобного и должно стать важной задачей создаваемого ведомства.
Третье. О переименовании Комитета
Политика в отношении инвесторов, бывших и нынешних владельцев незаконных активов – это часть масштабной и прагматичной стратегии. Основной месседж послания – привлечение крупных инвестиций для модернизации экономики в эпоху ИИ. Поэтому возврат ранее выведенных 850 млрд. тенге и процесс по рассмотрению возврата порядка 1,2 трлн. тенге необходимо воспринимать не только в ракурсе борьбы с коррупцией, но и как дополнительный стартовый капитал для развития. При этом надо иметь в виду то, что размер возвращенных и рассматриваемых к возврату активов несоизмеримы.
Логика здесь, на мой взгляд, состоит в том, что лучше вернуть часть средств и направить их на благо страны, чем годами вести судебные тяжбы с нулевым результатом. Таким образом путем переименования предлагается смена парадигмы от «наказания» к «привлечению». Иначе говоря, государство меняет роль с карателя на партнера и защитника для создания благоприятного инвестиционного климата, без которого невозможна модернизация.
Тем самым, Глава государства косвенно признает, что тотальный возврат всех вывезенных средств, это юридически и практически невыполнимая задача. Более того, частная собственность защищена Конституцией, а международные правовые механизмы сложны и требуют затрат огромных ресурсов. В конечном счете подобная жесткая форма борьбы может привести к полному оттоку капитала и изоляции страны в мировом сообществе. Поэтому логика государственного прагматизма проста и очевидна. На место идеологической борьбы с олигархами приходит практическая задача – любыми способами, включая методы «кнута и пряника», заставить капитал работать на экономику Казахстана.
Это не поражение государства, а признание того, что методы борьбы силовым давлением исчерпали свою эффективность, и это повод для смены стратегии. Гарантий того, что «вернувшие» средства инвесторы не выведут снова, нет. Это ключевой риск стратегии Главы государства. Ответом на этот риск должны стать не гарантии, а создание таких условий для бизнеса внутри Казахстана, чтобы было выгоднее инвестировать здесь, чем выводить деньги.
Этому и посвящена большая часть послания: создание Министерства искусственного интеллекта и цифрового развития, Alatau City, налоговые реформы, защита прав инвесторов. Идея в том, чтобы сделать Казахстан «инкубатором» для капитала, а не «тюрьмой». Государство переходит в целом в данном вопросе к стратегии интеграции и кооптации. При этом политика «пряника» для «старых» инвесторов должна сочетаться с беспрецедентно жестким «кнутом» для любой новой коррупции и вывода активов. Возможно более точным названием комитета было бы Комитет по защите прав инвесторов и возврату незаконных активов Генпрокуратуры?
Четвертое. Критика иждивенчества
Сегодня население слышит громкие заявления о льготах, которые вызвали бурную реакцию. Казахстанцам сегодня нужен не новый лозунг, а новые дороги, доступная медицина и образование, честная экономика, инфляция, трудоустройство и рабочие места, достойная зарплата. Поэтому прямая критика социального иждивенчества воспринята болезненно.
Вместе с тем проблема роста подобных госрасходов имеет место. Например, только в бюджете Астаны доля социальных расходов достигает 60%, что связано с объективными факторами: миграцией, инфляцией, низкими доходами в регионах.
Наряду с этим, зачастую госорганы излишне манипулируют статистикой. Например, утверждение, что «льготы для неполных семей привели к росту разводов» не совсем верно и не подтверждается статданными. Мы по этому показателю находимся в середнячках с тенденцией ежегодного сокращения с 2010 года коэффициента разводов 2,0 на 1000 человек населения.
Более того, сокращение социальной поддержки без создания альтернатив только усилит рост бедности. Если сейчас по статистике ниже уровня бедности проживают порядка миллиона человек, а сам уровень бедности в 2024 году составлял 8%, в регионах – 15-20%, то борьба с социальным иждивенчеством, в том числе в условиях цифровой трансформации и применения ИИ, может этот показатель увеличить в разы и вызовет рост недовольства.
Таким образом, реформа должна быть осторожной с акцентом на создание новых производств и рабочих мест, а не на поголовное, объективно необоснованное сокращение помощи, если мы позиционируем себя как социально ориентированное государство. Игнорирование социальных последствий реформ просто недопустимо!
В заключение отмечу, что успех Послания-2025 будет измеряться не принятыми законами и созданными приложениями, а тем, насколько изменится качество жизни рядового казахстанца и среда для ведения бизнеса. ЦТ и ИИ, это и экономический двигатель, и управленческий инструмент, который при грамотной политике их применения может стать фактором конкурентного преимущества Казахстана. Вместе с тем целесообразно не исключать из сферы внимания и потенциал рисков.
