Президент Токаев выступил на Евразийском экономическом форуме в Минске, приуроченном к очередному заседанию Высшего Евразийского экономического совета с участием глав государств. Развитие ЕАЭС должно строиться на принципах равноправия, взаимной выгоды и прагматизма, заявил президент Казахстана. Само собой, в выступлении отмечены успехи, предваренные такими словами: «Сегодня, на пороге нового этапа своего развития, …». А что стоит за такой вводной и какой новый этап предстоит ЕАЭС, надеемся, станет понятнее с учетом того, что в следующем году в ВЕЭС председательствует как раз Казахстан.
Наверное, предстоит преодолевать «шероховатости», как выразился пресс-секретарь президента Российской Федерации Дмитрий Песков.
Начнем и мы с самой большой зазубрины – товарооборота между Казахстаном и Россий. По итогам 2024 года он поставил очередной рекорд – уже 27,8 млрд, если считать в долларах. В каких валютах на самом деле он осуществляется – это следующая «шероховатость», о ней чуть позже, пока же вот такая загогулина: 27,8 = 9,5 + 18,3. То есть, поток казахстанских товаров в Россию ровно в два раза меньше встречного потока товаров из России. В результате внутри рекордных 28,7 млрд товарооборота сидит отрицательное для Казахстана торговое сальдо 8,8 миллиардов в американской валюте. Не рекорд, до СВО и «параллельного экспорта» бывало и больше, но и дыра в 8,8 миллиардов – чересчур много. Эти деньги уходят из нашей экономики, вносят свой немалый вклад в устойчиво отрицательное сальдо общего внешнего платежного баланса Казахстана, это давление на курс тенге, это ускоренное расходование Национального фонда, и это недобор бюджетных доходов.
Добавим «шероховатостей» на базе более свежей статистики, за январь-апрель нынешнего года. Смотрите: всего внешнеторговый оборот Казахстана за четыре месяца составил 41,2 млрд. долларов США, экспорт товаров 22,7 млрд, импорт 18,4 млрд. В том числе товарооборот со странами ЕАЭС составил 8,4 млрд, экспорт 2,8 млрд, импорт – 5,6 млрд долларов. Берем калькулятор: доля бывших братских республик во внешней торговле Казахстана всего 20 процентов, а на остальные 80 процентов для нас важнее третьи страны.
По экспорту доля партнеров ЕАЭС и того меньше: 12%, остальные 88% направлены вне бывшего советского пространства. Конкретно расклад такой: представители Евросоюза – Италия, Нидерланды и Франция вместе имеют 37%, на втором месте Китай – 16%, Россия с 10% лишь на третьей позиции, за ней Турция – 5%.
И только по импорту мы остаемся зависимы чуть более – 30%. Хотя и здесь значимость торговли в рамках ЕАЭС все равно меньше трети. Страновой расклад: на первом месте пока еще Россия 28%, за ней Китай 27%, Германия 5%, Республика Корея 4%, США 4%, Турция 3%. Кстати сказать, Китай уже было вытеснил РФ с первой позиции, но началась СВО и «параллельный импорт» подправил дело. Хотя крен в сторону увеличения зависимости именно от китайских товаров налицо.
Подсказку, почему у Казахстана не слишком впечатляющие торговые соотношения вообще, и, особенно, с Российской Федерацией, дает структура нашего экспорта-импорта. Поставки за рубеж: 57% – топливо-энергетические товары, 15% – металлы, 9% – зерно и сельхозпродукты. Товарные поставки в Казахстан: 43% – машины и оборудование, 17% – химическая продукция, 9% – металлы, 12,3% – зерно и сельхозпродукты. Расшифровываем: у России энергетического сырья и своего достаточно, наша нефть экспортируется в Европу (по трубопроводу КТК через Россию) и в Китай. Металлы, химпродукция и продовольствие – это взаимные обмены разными видами продукции первичных переделов.
Возвращаемся к тематике Евразийского союза, а именно к такой еще «шероховатости»: львиная доля нашего внешнеторгового оборота со странами ЕАЭС у Российской Федерации – целых 89%. Далеко позади следует ближайшая к нам Кыргызская Республика – 7,6%, Беларусь – 3,5% и Армения – исчезающе малые 0,2%.
То есть, для нас ЕАЭС – это почти только Россия, остальных участников за ней даже не видно. И вот на такой констатации возвращаемся к пока подвешенному нами вопросу, в каких валютах осуществляется тот взаимный товарооборот в ЕАЭС, который принято подсчитывать и показывать в официальной статистике в долларах. Вопрос, на первый взгляд, безнадежно зависает без ответа. Во всяком случае, ни у Бюро национальной статики, но на сайте Национального банка мы не найдем ничего. Даже странно как-то: разве никого не волнует, насколько наша любимая национальная валюта представлена во внешнеэкономических отношениях Казахстана?
Впрочем, чтобы не плодить конспирологические версии, откроем секрет: в недрах Департамента по статистике Евразийской экономической комиссии экспресс-информация проскакивает. И вот вам данные расчетов внутри ЕАЭС за 2024 год: армянские драмы – 0,1%, кыргызские сомы – 0,1%, белорусские рубли 0,5%, евро – 1%, юань – 1,5%, казахстанские тенге – 2,4%, американские доллары – 6,1% и российские рубли – 88,1%.
Теперь, наверное, понятно, почему наша статистика политкорректно не сообщает, насколько тенге применим вне родного дома, – 2,4% это как-то даже обидно. Тем более, мы подозреваем, что и такие проценты нам обеспечила не столько торговля с Россией, сколько, допустим, с братской Киргизией. Впрочем, все познается в сравнении, ведь в 2014 году, в начале образования ЕАЭС, доля расчетов в тенге составляла вообще 0,5%.
А теперь, внимание, еще одна порция экспресс-информации от ЕЭК (вы только не расстраивайтесь), на фоне которой и 2,4% выглядят высоким достижением.
Итак, тоже за 2024 год:
В валютной структуре платежей со всеми странами мира, включая взаимные расчеты государств – членов ЕАЭС, преобладали российские рубли. Их доля в расчетах за экспорт составила 42,9%, за импорт – 40,8%.
Валютная структура поступлений от экспорта для Казахстана: доллар 77,9%, рубль 15,9%, евро 4,5%, юань 1,1%, тенге – ноль процентов.
Валютная структура платежей Казахстана за импорт товаров: доллар 49,3%, рубль 27,5%, евро 19,4%, юань 2,1%, тенге – ноль процентов.
Вот такая «шероховатость»: если не брать обороты внутри Евразийского союза, доля которых во внешней торговле Казахстана каких-то 20 процентов, то в целом международная востребованность нашей национальной валюты измеряется числом – ноль.
Еще небезынтересная информация, уж коль скоро мы добрались до закромов статистического Департамента Евразийского союза.
Сальдо торговли товарами: у всех минус, у России плюс.
Сальдо торговли услугами: Армения и Белоруссия – плюс, остальные минус.
Сальдо доходов от инвестиций и кредитов из страны и в страну, плюс переводы от гастарбайтеров и экспатов: у всех минусы, включая и Россию. Но у нее этот минус самый маленький, не считая Киргизии, у которой еще чуть меньше.
Результирующее все перечисленное сальдо счета текущих операций: у всех – крупный (по их размерам) минус, у России – крупный (даже по ее размерам) плюс (62 млрд в долларах).
Завершаем. Итоги Высшего экономического совета 27 июня уже подведены. Осталось нам подбить свой итог. Кто-то скажет: пребывание в составе ЕАЭС Казахстану категорически невыгодно! И мы согласимся: да, статистика это подтверждает, вопрос только в том, что из такой объективной констатации следует.
Кто-скажет: выходить немедленно! И мы скажем: можно и выйти, конечно. Но это по части всех перечисленных невыгодностей ни по одному пункту ничего не улучшит. Наоборот, дополнительно ухудшит: появятся таможенные границы и пошлины, подорожают тарифы на внешнюю логистику. Это при условии, что наши партнеры самым доброжелательным образом воспримут наш уход и не станут чинить препятствий. А ведь могут и учинить…
Суть в том, что Таможенный, а за ним и Евразийский экономический союз – они всего лишь зафиксировали тот остаточный после СССР торговый формат, который существовал и до их образования. И с тех пор по части интеграции, переходящей на следующую после торговли ступень, – инвестиционную, инфраструктурную и валютную, ЕАЭС не продвинулся. Благодаря твердо отстаиваемой всеми участниками независимости. А какова реальная цена такой «независимости» и кому от нее какая выгода – приведенная нами статистика как раз и демонстрирует.
Что касается конкретно Казахстана: четверть века назад нас вставили «многовекторным» образом в мировой рынок для иностранной нефтяной добычи при внешнем финансировании и инвестировании. Плюс, в качестве территории для реализации промышленных и логистических проектов Китая, России и других интересантов. Благодаря богатствам недр и выгодной географии, Казахстан тоже имеет немалый гешефт от такого внешнего использования. Его хватает для устойчивости компрадорской системы, но никак не для национального экономического и социального развития.
Если не предпринимать собственных решительных действий, шансов повысить свое промышленное и инвестиционное качество у нас нет. Что приведенная статистика и фиксирует.
Окончательный вывод оставляем за читателем. Ограничимся только вопросом: если отступать назад из ЕАЭС значит только множить себе проблемы, то, может быть, попробовать двигаться вперед?
