Надо ли объяснять, насколько важен для поддержания экономической стабильности в стране и элементарного спокойствия населения даже не минимальный, а хотя бы просто предсказуемый уровень цен. Выразимся изящнее: мы бы хотели, чтобы про цены хоть немножко понимали хотя бы в правительстве и могли хотя бы хоть чуть-чуть их сдерживать. Ладно, пусть не сдерживать, но хотя бы иметь представление о том, какими будут цены на конец этого года, в следующем году и еще на пару лет вперед.
Ну, или совсем уже изящно: хотелось бы, чтобы ответственные за кредитно-денежную политику хотя бы своими собственными действиями не разгоняли цены.
И вот вам прямая цитата из статотчетности: инфляция в мае 2025 года за год составила 11,3% (в апреле – 10,7%). Цены на платные услуги за год выросли на 16% (в апреле – 15,7%), продовольственные товары – на 9,6% (в апреле – 8,5%), непродовольственные товары – на 9% (в апреле – 8,9%).
То есть, цены явно ускоряются, от чего тревожный холодок по спине.
А теперь против этого холодка еще одна прямая цитата.
«С целью повышения благосостояния казахстанцев мы неоднократно поднимали зарплаты и пенсии, но каждый раз сталкиваемся с неконтролируемым ростом цен. На протяжении многих лет высокая инфляция остается ключевой проблемой нашей экономики. Она снижает эффективность экономической и социальной политики. Пришла пора поставить точку в этом вопросе, стабилизировать цены и инфляционные ожидания населения. Нужна планомерная работа по снижению инфляции, целевой коридор 3-4% к (Евразия-24: внимание!) 2025 году. Правительству совместно с национальным банком и палатой «Атамекен» предстоит разработать комплекс мер по контролю инфляции».
Это президент Токаев и это 11 января 2022 года. Слышите звеняще высокую политическую ноту момента? Это только что подавленный силами ОДКБ Кантар, впереди конституционный референдум, досрочные президентские перевыборы на окончательный семилетний срок и переход к 2029 году из старого Казахстана в Новый и Справедливый.
Чему правительство и Национальный банк, имеющий, по закону, главной и единственной своей целью стабильность цен, должны бы соответствовать. Они и соответствовали, – тогда.
«Повышение эффективности денежно-кредитной политики позволит стабилизировать и заякорить инфляцию в коридоре 3-4% к 2025 году», это цитата от Ерболата Досаева, тогдашнего (Евразия24: январь-2022) председателя Нацбанка на заседании тогдашнего правительства. Для справки: рост потребительских цен на тот момент составлял 8,1% в расчете на год, ныне, напомним, 11,3%.
Так вот, нынешний председатель Тимур Сулейменов в июне пригласил журналистов и сделал подробное заявление обо всех тенденциях казахстанской и мировой экономики, что там в Европе, США, России и у нас с ценами, и как Национальный Ценовой Ответственный собирается и дальше нести свою ношу стабилизации цен. С обязательной ссылкой на «актуализацию и усиление Комплекса мер по контролю инфляции, который был поручен Главой государства». Поручение, напомним, кантарских еще времен. Этот комплекс, по заявлению нынешнего председателя НБК, и сейчас прорабатывается Национальным банком совместно с Правительством. Дело святое: выполнять президентские поручения, может быть, и не обязательно, но ссылаться – непременно.
Так вот, насчет «заякорения» инфляции как раз к нынешнему году в коридоре 3-4%: в Заявлении председателя Нацбанка ценовая картина выглядит даже тревожнее, чем в цифрах Статбюро.
Инфляционное давление в экономике усиливается прежде всего за счет услуг и продовольствия. Инфляционные ожидания повысились. Внешняя экономическая конъюнктура ухудшилась: высокая инфляция в России, рост мировых цен на продовольствие и ослабление нефтяных котировок усиливают риски для внутренней ценовой динамики. По итогам мая годовая инфляция достигла 11,3%. Ускорение инфляции наблюдается с конца прошлого года. Ключевым драйвером ценового давления остается сфера услуг. В годовом выражении сервисная компонента выросла на 16%.
Рост тарифов на регулируемые жилищно-коммунальные услуги в годовом выражении составил 25,8%. Цены на нерегулируемые рыночные услуги также показали рост на 14,7%. Помимо ускорения сервисной инфляции, усиливается и давление со стороны продовольственной инфляции. В мае она составила 9,6%. Это связано, в первую очередь, с постепенным удорожанием продукции сельского хозяйства. Удорожание продовольствия также объясняется курсовым фактором: растут оптовые цены на импортные товары, особенно из стран СНГ.
Это все из недавнего Заявления, и вот еще: Ожидаемая инфляция на год вперед составила 14,1. В оценках отражаются рост цен на ГСМ и ожидаемое повышение НДС.
И, заметьте, ровно ни одного слова насчет того, как же так получилось: шли к трем-четырем процентам, а вышли к более четырнадцати. Живая природа устроена так, что на всякий внешний сигнал, всякое раздражение организм обязан реагировать. Сначала рефлекторно, потом осознанно, иначе не выжить. Но Национальный банк, получается, выживает именно за счет абсолютного отсутствия рефлексии, прежде всего на свои собственные предыдущие намерения и действия.
А как прикажите иначе выживать, если вот эта цель: «заякорить» инфляцию в коридоре 3-4%, максимум 4-6%, неизменно декларируется монетарными органами Казахстана все последние пять-десять-пятнадцать … лет. И неизменно не выполняется. С неизменным воспроизводством все тех же планов, повторением тех же методов их достижения и с обязательной отсылкой на два-три года вперед, когда инфляция, наконец, будет загнана в целевой коридор.
Из всех высокооплачиваемых работ у нас в Казахстане самая несложная, получается, у аналитиков Национального банка: достаточно поднять предыдущий Стратегический план, предыдущее заявление Председателя, чуть переставить словеса и освежить кое-какие цифры.
И, еще раз подчеркнем, полное отсутствие рефлексии на движение в обратную от стабилизации цен, то есть от своей ответственности, сторону.
Теперь пора объяснить, почему Национальный банк, в отличии от живой природы, выживает на за счет реакции на окружающую действительность, а за счет воспроизводства неисполняемых планов.
Дело в том, что окружающая Казахстан экономическая и политическая обстановка, да, все время меняется, и в каждом следующем плане-заявлении Нацбанка описывается подробно и как бы по-новому. Хотя, – поднимите документы пяти-десяти-пятнадцатилетней давности, ни в одном не сказано, что все замечательно и беспроблемно. Всегда перед Казахстаном те или иные вызовы.
Но тут вот в чем дело: как не пытайся списать четырнадцатипроцентную инфляцию-2025 на Путина, Трампа, хуситов и вообще на все мировые катаклизмы, на внешние факторы можно отнести 2-3 процента роста внутренних цен, если постараться, четыре процента. А остальные десять – это чисто внутренняя, рукотворная инфляция, творимая Национальным банком об руку с правительством.
Правительство вносит свою лепту политикой «тариф в обмен на инвестиции» и планами повышения НДС, это примерно 2-4 процента. Остальные шесть-семь – чисто Национальный банк. По двум основным каналам. Это завышенная базовая ставка, ведущая к общей завышенной стоимости денег во внутренней экономике и соответствующей завышенной инфляции издержек. И это прямая инфляционная эмиссия за счет печатания Национальным банком «доходности» для банков второго уровня через продажу нот и привлечение депозитов.
Можем мы как-то доказать такой наш инфляционный расклад? Своими прикидками – легко, официальными данными – никак. В том-то и дело, что структуру роста цен ответственный за их стабилизацию орган никак не раскрывает, в публичной отчетности ее просто нет. Подозреваем, что нет и в непубличной. Это такой большой-большой государственный секрет, прежде всего для самого государства. И вот по этой самой причине: попытайся Национальный банк провести профессиональное расследование, почему цены в Казахстане пугающе растут и чьими усилиями – выйдет на себя.
Мы же говорим: пора Национальный банк всерьез проверить!
